Реформа российского образования 1915—1917 гг. По материалам журналов Министерства народного просвещения и Русского технического общества
На основе материалов периодических изданий государственных учреждений, вузов и научных сообществ начала ХХ в. рассматриваются основные положения образовательной реформы, предпринятой министром народного просвещения России П.Н. Игнатьевым и министрами Временного правительства, в части, касающейся высшего профессионального образования
Ключевые слова: профессиональное образование, первая мировая война, реформа, министерство народного просвещения, учебное заведение, инженер, политехнический
В январе 1915 г. министром народного просвещения Российской империи был назначен граф Павел Николаевич Игнатьев (1870—1945).
Представитель известного дворянского рода, давшего России немало известных государственных деятелей[1], он начал подлинную революцию в российском образовании. Предложенная им концепция масштабной образовательной реформы нашла полную поддержку не только в изданиях самого Министерства народного просвещения (МНП), но и в журналах, издававшихся как Императорским русским техническим обществом (ИРТО), так и отдельными учебными заведениями.
Директор Московского промышленного училища К.Ю. Зограф восклицал: «С тех пор, как во главе Министерства народного просвещения встал граф П.Н. Игнатьев, у Чернышева моста открылся родник живой воды». А профессора Императорского московского технического училища (с марта 1917 г. — Московское высшее техническое училище (МВТУ)[2], говорили: «В лице графа Игнатьева Россия впервые увидела министра просвещения, поставившего на первый план самодовлеющую цель — развитие национальных духовных сил». И хотя многим положениям этой реформы не суждено было реализоваться в жизни, знакомство с ними полезно современному читателю, интересующемуся становлением российского образования.
Создание сети высших школ
По подсчетам Киевского отделения ИРТО, в России к 1914 г. было свыше 18 000 инженеров всех специальностей. По числу учащихся в высших технических школах и по числу инженеров, выпущенных в последние годы, Россия опережала, по образному выражению профессора-химика Н.А. Тищенко, «страну своих вчерашних учителей и сегодняшних врагов» — Германию. Однако именно с началом первой мировой войны особенно остро проявилась отсталость России в целом ряде отраслей техники, причем не только в чисто военной технике (артиллерийской, инженерной и морской), но и в технике гражданской (пути сообщения, городское хозяйство и др.).
Среди причин этой отсталости назывались и отсутствие единого подхода в поддержке отечественной промышленности, и недостатки существовавшего в то время социального законодательства, и малая плотность населения, и неразвитость системы кредитования, и чрезмерное влияние иностранной промышленности и банков, и связанная с этим недостаточная защита интересов российских инженеров, и слабое развитие транспортной сети… Знакомый набор проблем!
На момент начала реформы в России действовало около 30?ти высших технических, сельскохозяйственных и коммерческих школ. Профессор В.Ф. Иванов, выступая на общем собрании Киевского отделения ИРТО, разбил эти учебные заведения на 5 групп.
1 группа. Самая обширная. Ее составили 7 политехнических институтов: Петроградский, Киевский, Варшавский, Рижский, Донской, а также вновь создававшиеся Самарский и Тифлисский.
2 группа. В состав входили 5 технологических и электротехнических (технологические Петроградский, Харьковский и Томский, Императорское московское техническое училище (ИМТУ) в Москве и Петроградский электротехнический институт).
3 группа. Составили институты путей сообщения в Петрограде и Москве.
4 группа — горные институты.
5 группа. К ней были отнесены Институт гражданских инженеров и Императорская академия художеств.
Ясно, что такое количество было недостаточным, и МНП был подготовлен план создания сети технологических институтов в Российской империи. При этом в первую очередь высшие технические школы должны были открываться в тех районах, где их еще не было, для оживления там научно-технической деятельности и «поднятия культурных и производительных сил». «И не одним только преподаванием наук, входящих в их программы, должны заниматься высшие технические школы, самый факт сосредоточения в них большого числа выдающихся специалистов повелительно требует, чтобы все эти школы стали и сосредоточением научно-технической жизни данного района; их научно-технические силы должны находиться в тесном общении с окружающей промышленной и народнохозяйственной жизнью, быть желанным советником и светочем знания в этой среде; при них естественно могут и должны возникать научно-технические общества, их лаборатории, кабинеты и музеи…», — считал П.Н. Игнатьев.
В соответствии с планом реформы девять высших учебных заведений планировалось организовать в Вильнюсе, Ташкенте, Иркутске, Владивостоке, Благовещенске, Вятке, Саратове и Кишиневе и на «Великом Сибирском пути» (Транссибирской магистрали).
Значительный вклад внес П.Н. Игнатьев в развитие женского высшего профессионального образования. В 1917 г. в Москве был открыт женский политехнический институт, устав которого был утвержден министром народного просвещения. В роди учредителей выступила группа профессоров и общественных деятелей, среди которых мы находим фамилии Н.А. Белелюбского, В.И. Гриневецкого, А.А. Эйхенвальда, Н.Е. Жуковского, членов Госдумы и представителей Общества содействия высшему женскому образованию в Москве. В этом институте было предложено создать 2 отделения: инженерно-строительное и архитектурное (оба — на 600 слушательниц). В дальнейшем предлагалось создать еще 3 типичных для вузов того времени — механическое, химическое и электротехническое.
Развитие системы профобразования
Другой важной проблемой профессионального образования начала ХХ в. было отсутствие объединяющего органа, который бы стимулировал его развитие. Часть профессиональных школ находилась в ведении различных ведомств (помимо МНП, это были Министерство торговли и промышленности, Министерство земледелия и др.), а также содержалась на частные средства. Таким центром стал учрежденный П.Н. Игнатьевым Совет по делам профессионального образования.
Первая и единственная сессия Совета прошла 16—17 ноября 1916 г. В его состав вошло около 40 человек, в т.ч. министр и его товарищ, члены от ведомств: 7 — от МНП, 4 — от Министерства земледелия, 3 — от Ведомства православного исповедания и по одному от министерств путей сообщения, юстиции, финансов, а также Главного управления почт и телеграфов. Кроме того, в состав Совета входили представители губернских земств, образовательно-технических обществ и директора ряда высших и средних школ.
«Министерский законопроект едва ли у нас не впервые охватывает сразу все учреждения, служащие целям профессионального образования, и приводит их к стройной, выраженной в одном законе схеме», — констатировал соредактор журнала «Техническое и коммерческое образование» А.Н. Быков (статье в № 1 за 1916 г.). Этот журнал, издававшийся Постоянной комиссией по техническому образованию ИРТО, стал одним из инструментов проведения реформы в жизнь.
Размышляя в журнале над этим проектом, К.Ю. Зограф вспоминал, что еще в 1896 г. Министерством финансов России был организован торгово-промышленный съезд. В V отделе съезда обсуждались вопросы технического и профессионального образования. Выступая на съезде, директор Харьковского технологического института В.Л. Кирпичев говорил: «Каждый раз, когда собирается какой-нибудь технический или профессиональный съезд, на очередь ставится вопрос о недостатках высших технических учебных заведений. Это началось очень давно, в конце 60-х гг. Что техники не находят себе места, потому что не подготовлены, что программы наших заведений страдают многопредметностью, что кончающие курс непрактичны, не знают условий и цен, а потому приносят хозяину убытки, страдают самомнением». Приводя эту цитату, К.Ю. Зограф говорит: «Еще прошло почти 20 лет, а упреки также стереотипны, как 50 лет назад, и можно быть уверенным, что пройдет еще много десятков лет, а недостатки технических школ будут находить те же самые» (!)
Как бы ответом на эти упреки стало Особое совещание по реформе высшей технической школы при МНП, прошедшее 4—6 марта 1916 г. при участии членов Госсовета, Ученого совета по техническому и профессиональному образованию, профессоров ИМТУ В.И. Гриневецкого, А.Е. Чичибабина, М.П. Прокунина, С.А. Федорова, Б.И. Угримова и П.А. Велихова, Харьковского технологического института — И.П. Осипова, Н.А. Красуского, П.П. Копняева, Томского технологического института — Н.И. Карташева, Рижского политехнического института — П.И. Вальдена, Петроградского женского политехнического института — Н.Л. Щукина и др.
На обсуждение было поставлено 15 вопросов, на каждый из которых был дан вполне определенный ответ. Так, участники совещания высказались против разделения студентов на 2 категории, одна из которых готовилась бы к практической деятельности на фабриках и заводах, а другая — к профессорской деятельности в высшей школе. Основной курс должен быть для всех одинаковым, однако необходимо введение дополнительных курсов по различным отраслям наук и по специальным техническим предметам для желающих. Подготовка же к профессорской деятельности должна происходить уже по окончании высшей школы. Должности профессоров закреплялись не за кафедрами, а за отдельными группами предметов и отделениями.
Оптимальный срок обучения в технических вузах был определен в 5 лет. Признав несовершенство такой системы контроля знаний, как экзамены, совещание высказалось за сокращение числа экзаменов и замену их системой упражнений и коллоквиумов.
Признав необходимым готовить инженеров, обладающих широкой научной подготовкой и дальнейшей специализацией в более узких областях для того, чтобы в случае изменения направления своей работы, инженер мог бы переходить и в другие области техники, т.к. обладал основными научными методами решения вновь возникающих технических задач, совещание признало необходимым установление специализации внутри отделений на старших курсах.
В середине 1915 г. отдел промышленных училищ МНП разработал проект нового устава технологических институтов на тех же принципах, что были проведены в новом университетском уставе.
Технологические институты из ведения попечителей учебных округов передавались в подчинение МНП в лице товарища министра, который занимался бы высшей технической школой, и отделу промышленных учебных заведений. Предполагалось, что во главе каждого института вместо директора и инспектора должен встать ректор и проректор, которые избирались бы советом профессоров и утверждались в должности министром. Кроме двух отделений (механического и химического), в каждом вузе предполагалось открыть еще электротехническое или инженерно-строительное.
Для занятия кафедры, а также для вновь вводившейся должности доцентов, допущенных к чтению лекций, требовалось наличие степени доктора технических наук. Право присуждать ученые степени предоставлялось каждому учебному заведению, а учебные планы должны были разрабатываться отделениями и утверждаться министром.
Подготовка «практических инженеров»
Одной из интересных «инноваций» была организация подготовки «практических инженеров» на базе средних технических училищ. В соответствии с проектом «Положения о профессиональных учебных заведениях, классах, курсах и учебных установлениях Министерства народного просвещения» в России устанавливалось 4 типа учебных заведений.
1. Высшие технические учебные заведения.
2. Технические училища.
3. Ремесленные училища.
4. Ремесленные школы.
Каждый из них являлся естественным продолжением определенного общеобразовательного училища. Ст. 65 проекта «Положения» устанавливала право выпускников технических училищ после двух лет практической работы по специальности и по предоставлении квалификационной работы получить свидетельство на звание инженера по изученной специальности. При этом подготовка инженеров в вузах, разумеется, сохранялась, и, таким образом, возникали две категории инженеров[3].
Смысл появления этой второй категории инженеров был прост: средняя профессиональная школа уже тогда, по мнению разработчиков реформы, не выполняла своей основной задачи — готовить квалифицированных помощников для инженеров, а становилась лишь ступенькой для поступления в вуз. И в те времена отсутствие высшего образования воспринималось многими как жизненная неудача. «Этим удовлетворяется желание многих, считающих, что звание «инженер» обещает носителю его очень широкую дорогу», —иронически отмечал К.Ю. Зограф.
В записке, подготовленной МНП к первому заседанию Совета по делам профессионального образования, говорилось: «Не следует забывать, что число высших учебных заведений должно быть согласовано с числом средних и низших, и если питомцы высшей школы суть полководцы, а питомцы средней — офицеры, то число последних должно быть значительно более числа первых, ибо в противном случае или руководители дела останутся без должного числа подготовленных работников, или лицам с высшим образованием придется довольствоваться скромной ролью второстепенных работников».
Аналогичные положения содержались и в «Положении о технических учебных заведениях и об установлениях для распространения технических знаний ведомства Министерства торговли и промышленности». В соответствии с проектом инженер по специальности получал право заведования отделами, мастерскими и цехами, машинно-котельными отделениями на судах, производства строительных работ, а также право государственной службы (Ст. 75—78).
Роль ИМТУ в реформирование профобразования
Центральное место в реформе профессионального образования отводилось Императорскому московскому техническому училищу. В середине 1914 г. директором ИМТУ становится профессор В.И. Гриневецкий [4].
Три составляющие — техника, экономика и техническое образование — были в сознании В.И. Гриневецкого неразрывны. Ученый считал, что государственная власть и законодательные учреждения должны признать, что «успех в экономическом освобождении России должен быть обеспечен не только пассивными средствами, вроде таможенного тарифа, но и активными — развитием духовных сил нации, подготовкой кадров работников, в т.ч. инженеров».
В 1915 г. он готовит «Проект развития Императорского московского технического училища в школу политехнического типа». («Политехнический тип является жизненно необходимым для интенсивного развития широкой современной технической школы. Тесная связь между различными областями практической техники отражается и в школе», — утверждал реформатор).
Отсылая заинтересованных читателей к двум вышеупомянутым работам, остановимся подробнее лишь на одном предложении ученого — «Проекте организации станочно-инструментального производства в технических школах, объединяемых ИМТУ», разработанном Гриневецким совместно с профессором ИМТУ И.И. Куколевским. В его основе лежала идея серьезной модернизации учебных мастерских высших технических учебных заведений, которые в то время были слабым местом образовательного процесса в вузах. Далеко не у всех вузов были средства для закупки современного оборудования в мастерские, заказы носили случайный характер, а невозможность специализации делала еще более ощутимым отличие вузовских мастерских от современных производственных предприятий.
В проект предполагалось вовлечь до 30?ти школ разного уровня, располагавшихся в Центральном промышленном районе России. При самом ИМТУ должны были функционировать Центральное техническое бюро, Центральная испытательная станция и Центральный торговый склад. Эти учреждения должны были определять типы станков и инструментов в соответствии с требованиями рынка и условиями производства в школах, составлять общую программу производства и распределяют между школами задания на производство машин определенных типов и размеров машин. Они же могли при необходимости дать консультации по вопросам оборудования мастерских, взять на себя технический контроль качества выпускаемого оборудования, а с экономической стороны — организовывать продажу изделий, формировать клиентскую базу, издавать проспекты, каталоги…
По словам В.И. Гриневецкого, «по разнообразию приемов обработки и сборки, по требованиям точности выполнения и приемки изделий, станочно-инструментальное производство чрезвычайно ценно в педагогическом отношении. Работа этого рода по строго установленным типам и моделям — отличная школа новейшего машиностроения». Объем производства в каждой школе мог составить от 25 до 50 станков в год.
Помимо станков, в мастерских предполагалось развернуть производство рабочих и измерительных инструментов, которое в то время в России практически отсутствовало, хотя в учебных планах ИМТУ задолго до 1914 г. присутствовали задания по «выделке» калибров. В одних мастерских предполагалось производить точный рабочий инструмент (метчики, развертки, сверла, фрезы и т.д.), в других — калибры и прочий измерительный инструмент.
Пропаганда технических знаний
Среди многих интересных идей, выдвигавшихся П.Н. Игнатьевым и его соратниками, можно упомянуть проекты учреждения Академии технических наук и Государственного центрального научно-промышленного музея-института. По мысли Министерства, «музей этот должен быть не только хранилищем коллекций, моделей и образцов, более наглядно иллюстрирующим и естественные богатства России, и рост отдельных отраслей ее промышленности, и постановку в ней всех видов образования, и вообще отражающим всю духовную и материальную мощь России, но и научным институтом, в лабораториях и других учреждениях которого могли бы разрабатывать очередные научные и технические задачи наиболее выдающиеся ученые и техники страны».
Наряду с центральным музеем-институтом в Москве, по всей России предполагалось создать сеть малых местных музеев и институтов, отражающих местную жизнь и запросы местного населения, а также снабженных библиотеками и лекционными залами, а также сформировать передвижные музеи и библиотеки в железнодорожных вагонах и на пароходах.
Такие музеи призваны были стать хранителями и распространителями профессиональных знаний в народе. При этом, по проекту, музеи-институты и высшие технические школы входили в единую категорию высших технических установлений и должны были способствовать друг другу в совместной работе на пользу России.
При Центральном музее-институте предлагалось учредить Академию технических наук, высшее государственное учреждение по образцу Императорской Академии наук, которое могло бы, как и она, делегировать своих представителей в Государственный Совет. Академия должна была состоять из 4 отделов: инженерно-строительного, механического, химического и горного (в соответствии с профилем существовавших в то время технических вузов). Создание Академии призвано было до определенной степени разделить научную и учебную деятельность, предоставив избранным в академию возможность заниматься только наукой. В то же время в Академии предполагалось дать возможность молодым ученым готовиться к преподавательской деятельности в вузах.
Как всегда…
Однако реформы П.Н. Игнатьева ждала та же судьба, что и другие позитивные начинания начала ХХ в. [5]. Еще 15 марта 1916 г. императрица в письме Николаю II заявляет: «Хотелось бы, чтобы удалось остановить либеральные речи Игнатьева в Думе о необходимости учредить университеты по всей России и т.д.; он сломает себе шею в погоне за популярностью». 27 декабря 1916 г. П.Н. Игнатьев был освобожден от должности министра, и на его место назначен член «Союза русского народа» Н.К. Кульчицкий.
Отстранение популярного министра вызвало в печати целый шквал сочувствия, сожаления и надежд вновь видеть его на оставленном посту.
Свою поддержку выразили городские думы крупнейших городов России и земские собрания, Нижегородский народный университет и Московские высшие женские курсы, Киевское областное педагогическое общество и Московский математический кружок, председатель Московского биржевого комитета и председатель совета съезда польских организаций… По завершении последней коллегии министерства сотрудники донесли его на руках до автомобиля.
Крупнейшие российские вузы (Петроградский и Саратовский университеты, ИМТУ и др.) избрали графа Игнатьева почетным членом своих педагогических советов и учредили стипендии его имени. В письме 17 профессоров ИМТУ отмечалось: «Со вступлением в министерство графа Игнатьева все технические школы почувствовали коренное изменение в отношении к ним со стороны ведомства. Графом Игнатьевым была выдвинута задача широкой подготовки научных сил взамен унизительной для русской науки и вредной для самостоятельной техники обязательной выучки в Германии, введенной его предшественником. Министерство разработало при Игнатьеве широкий план профессионального образования, был влит новый дух и введена новая форма, допускающая широкую общественную инициативу». В зале заседаний Педагогического совета МВТУ был вывешен портрет реформатора. Кульминацией стало избрание П.Н. Игнатьева в сентябре 1917 г. почетным членом Российской академии наук.
После революции П.Н. Игнатьев уехал за рубеж и внес немалый вклад в становление школьной системы российской эмиграции. В 1932 г. он оказывается в Канаде, где и сейчас проживают его потомки. Примечательный факт: внук Павла Николаевича Михаил Георгиевич Игнатьев (Michael Grant Ignatieff), известный ученый, педагог, писатель и журналист, в 2009 г. стал лидером крупнейшей в Канаде Либеральной партии, в данный момент находящейся в оппозиции. В 1987 г. в Лондоне вышла его книга “The russian album. A family saga of Revolution, Civil War and Exile”. Девять лет спустя она была издана в нашей стране под названием «Русский альбом. Семейные хроники». Одна из глав книги — «Петроград» — посвящена деятельности Павла Николаевича на министерском поприще.
Профобразование в период революций
Всего через 2 месяца после отставки П.Н. Игнатьева Февральская революция открывает второй этап реализации образовательных реформ — уже под руководством министра народного просвещения Временного правительства Александра Аполлоновича (Апполоновича) Мануилова. Будучи человеком либеральных взглядов, ректором Московского университета в 1907—1911 гг., редактором «Русских ведомостей», он развил некоторые положения реформ П.Н. Игнатьева и придал им силу закона.
30 мая 1917 г. Временное правительство принимает закон «Об изменении и дополнении действующих узаконений о промышленных училищах и об Отделе промышленных училищ Министерства народного просвещения», где, в частности, получает законодательное закрепление предложенная Игнатьевым структура профессиональных школ и поддерживается идея о присвоении выпускникам средних технических училищ звания «инженеров по специальности» после успешной практической работы по своей специальности в течение 3 лет. Отдел промышленных училищ преобразовывается в Департамент профессионального образования.
Директор Департамента В. Рыков писал 20 августа 1917 г.: «Можно лишь с горечью и недоумением отметить, что только после революции оказалось возможным обращение министерства выпуске, к общественным самоуправлениям, просветительным обществам и торгово-промышленным организациям об организации местных совещаний по делам профессионального образования. Лишь в свободной России получил, наконец, утверждение долгожданный закон о реформе технического и профессионального образования, включающий в себя основные положения законопроекта, внесенного графом Игнатьевым в Государственную Думу в январе 1916 г.».
А.А. Мануилов внес на одобрение Временного правительства представление «о временном улучшении материального положении лиц, служащих в Петроградском, Харьковском, и Томском технологических институтах, Московском высшем техническом училище и Рижском политехническом институте, и об изменении некоторых узаконений о сих учебных заведениях».
В соответствии с этим документом учебные комитеты в вузах были переименованы в советы, профессора — в ординарных профессоров, адъюнкт-профессора — в экстраординарных профессоров. Отделениям было присвоено наименование факультетов, а должностям директора и помощника директора — ректора и проректора. Профессора должны были назначаться советами и утверждаться министром, управление научно-учебной частью факультетов возлагалось на собрание факультетов под председательством деканов.
Вузам было предоставлено право учреждать особые комитеты для установления связи с промышленностью и практической техникой, а также для содействия развитию производственных занятий студентов. В состав этих комитетов могли входить представители названных школ, общественных самоуправлений, а также деятели промышленности и инженеры-практики. Среди других положений документа отметим упразднение инспекции в вузах и доступ женщин в вузы при наличии у них того же образовательного ценза, который требовался от мужчин, и предоставление им равных прав на государственной службе.
Но уже в конце июля 1917 г. А.А. Мануилов ушел в отставку. За 3 последующих месяца сменилось 2 министра народного просвещения, к тому же нараставший социально-экономический кризис в государстве, конечно, не способствовал проведению закона в жизнь.
Однако нам представляется, что основные идеи реформы 1915— 1917 гг. нисколько не утратили своей актуальности и могли бы быть востребованы при разработке современных проектов трансформации системы российского образования.
В наиболее концентрированном виде идеи П.Н. Игнатьева нашли отражение в записке, подготовленной им для первого заседания Совета по делам профессионального образования, фрагмент из которой хотелось бы предложить читателям нашего журнала
|
Об установлении общего плана развития
профессионального образования в Империи
«Сопоставляя задачи и цели общего и профессионального образования, следует установить, что первое имеет конечной целью «познать мир», познать окружающую человека обстановку и уяснить ее, а второе преследует задачи утилитарные и имеет своей конечной целью «сделать мир удобнее». Конечно, достижение этой второй цели возможно лишь на почве познания мира, и потому широкое развитие общего образования является необходимой предпосылкой для должного развития образования специального.
И это замечание остается справедливым для всех ступеней как общего, так и профессионального образования. В области высшего образования лишь широкое развитие в стране наук чистых может гарантировать должное процветание наук прикладных, притом не только развитие наук физико-математических в их чистой форме оказывает здесь свое благотворное воздействие, но даже и распространение гуманитарных знаний, как то: философии, истории, филологии, юриспруденции — в той же степени необходимо: широкое культивирование в стране этих отраслей знания повышает общий уровень развития, общий уровень восприимчивости общества к знаниям, и в частности, философское образование создает способность к тем философским обобщениям, которые необходимы и столь плодотворны в области наук прикладных.
Наконец, и это самое главное, именно гуманитарные знания вырабатывают самый облик культурного человека, дорожащего святыми заветами права и справедливости, в какой бы области он ни работал.
Таким образом, лишь на почве широкого развития общего профессионального образования возможно созидать рассадники высших наук специальных — то же замечание остается справедливым и в области образования среднего и низшего. Лишь тогда, когда среда, выделяющая из себя питомцев средней и низшей профессиональной школы, будет достаточно насыщена общеобразовательными, как естественными, так и гуманитарными знаниями средней и низшей ступеней соответственно, лишь тогда питомцы профессиональной школы окажутся на высоте своей задачи — профессиональная школа даст им навыки и уменья, а общий образовательный уровень окружающей их среды незаметно для них самих внушит им те заветы, которые для каждого из них должны быть обязательными, и как для работника в избранной им отрасли, и как для человека и гражданина великой России, ибо общее знание есть духовная основа культуры.
Но в то же время роковую ошибку сделала бы та страна, которая на почве общего знания не основала бы мощной сети школ профессиональных. Общее образование открывает нам глаза на окружающий нас мир, оно слепых делает зрячими — но никакого орудия не дает оно в руки человеку, дабы он, познав мир, использовал его силы на пользу ближних своих — такое орудие может дать только профессиональное образование.
Действительно, техника в той же степени является могущественной материальной основой культуры, в какой степени свет общего знания является ее духовной основой. Ныне силы техники должны быть изощрены до последней степени, и текущая война показала нам, какое значение имеет именно техническая изобретательность и техническая подготовленность борющихся народов.
Все приемы техники ныне и вне зависимости от войны, усиленно интенсифицируются; ни один грамм вещества, извлекаемого человеком из недр земли для его нужд, ни один эрг энергии, заимствуемый человеком от покоренной им природы, не должны пропасть; все должно пойти на пользу человечества. Ясно, какие миллионные армии специально подготовленных профессионалов должны быть сформированы нашей родиной для подъема ее благосостояния на уровень благосостояния наших союзников, на уровень благосостояния наших врагов.
…До сего времени наше профессиональное образование развивалось слабо и несистематично, и потому-то многие технические задачи оказывались не по силам России за отсутствием должного количества работников, и осуществление этих задач откладывалось с года на год.
Наши естественные богатства до сего времени не только не разработаны, но и не изучены, наше сельское хозяйство далеко еще не использовало полностью даров нашей природы, наши плодородные почвы и угодья, у нас мало железных дорог, водных путей, шоссейных дорог; наша бесплатная водяная энергия все еще стекает в море, многие отрасли нашей промышленности, казалось бы, самой судьбой предназначенные к развитию именно в России, слабо развиты: машиностроение находится в зачаточном состоянии; наши деревни и города ежегодно горят вследствие нерациональных приемов строительства.
Вот те громадные задачи, которые стоят перед Россией, и для успешного разрешения коих необходимо дружное усилие всех ведомств, всех общественных и промышленных сил страны»[6].
|
[1] Дед П.Н. Игнатьева был председателем Комитета министров Российской империи во времена Александра II, а отец — министром внутренних дел при Александре III.
[2] Ныне МГТУ им. Н.Э. Баумана.
[3]Отличием от вводимой сегодня системы «бакалавр—магистр» являлось то, что инженеров по специальности предполагалось готовить не в вузах, а в средних технических училищах, и то, что звание инженера по специальности можно было получить не сразу по окончании учебного заведения, а лишь после нескольких лет практической работы и по предоставлении положительных характеристик и квалификационной работы. Хотя сейчас в соответствии со Стратегией—2020 в качестве эксперимента создаются программы прикладного бакалавриата на базе учреждений СПО.
[4] Василий Игнатьевич Гриневецкий (1871—1919), ученый в области энергетики и одновременно крупный экономист, чья работа «Послевоенные перспективы русской промышленности» (1918, 2?е издание вышло в 1922) была в начале 1920-х гг. настольной книгой в главках и наркоматах, ее внимательно изучали Ленин и Троцкий, она была использована при составлении плана ГОЭЛРО. (К 180-летию МГТУ им. Н.Э. Баумана в Университете вышло репринтное издание книги).
[5] Достаточно вспомнить судьбу С.Ю. Витте и П.А. Столыпина.
[6] //Профессиональное образование. — 1917. — № 1. — С. 3—5.
.png)
