Основы православной культуры: современные учебники

Ключевые слова: основы религиозных культур и светской этики, православное христианство, форма национальной идентификации, религиозное и нравственное учение, модуль ОПК.

Новый школьный курс «Основы религиозных культур и светской этики» (ОРКиСЭ) начал изучаться во всех школах как обязательный предмет. На протяжении первого года обучения этот предмет преподавался в рамках учебного плана 4-го класса и был рассчитан на один час в неделю. Следует отметить, что в течение предыдущих двух лет новый предмет апробирован в 20-ти регионах России. Это позволило накопить значительный практический опыт преподавания курса, выявить предпочтения многих родителей, провести качественный анализ результатов преподавания, сделать определенные выводы из достижений и допущенных промахов.

Одним из не вполне предвиденных моментов оказалось то, что хотя православными признает себя абсолютное большинство населения РФ (от 70 до 80%, по данным различных социологических служб), модуль «Основы православной культуры» одобрило для преподавания меньшинство родителей. Он занял второе место, получив поддержку 29%, в то время как модуль «Основы светской этики» поддержали не менее 40%. Такой выбор был сделан несмотря на то, что ранее на протяжении ряда лет православная культура преподавалась в ряде регионов фактически как обязательный предмет — составляющая регионального или школьного компонента.

Нежелание большинства родителей, чтобы дети изучали модуль ОПК, подтверждает выводы ряда социологов: основная масса населения воспринимает православное христианства как некую форму национальной идентификации, однако в гораздо меньшей степени видит в нем религиозное и нравственное учение.

Тем не менее второе место для учебного предмета нельзя считать таким уж низким. Миллионы детей изучают модуль ОПК, десятки тысяч учителей прошли переподготовку по его преподаванию. Поэтому целесообразно затронуть вопрос об учебной литературе, которая используется в практике преподавания православной культуры.

Наиболее распространен в настоящее время модуль ОПК, разработанный известным православным миссионером, протодиаконом А.В. Кураевым. Однако продолжают использоваться в качестве дополнительной, а нередко и основной учебной литературы учебники более ранних поколений. Среди них выделяются прежде всего пособия А.В. Бородиной и Л.Л. Шевченко.

Первые учебники православной культуры

Книга А.В. Бородиной[1] — это в сущности первый учебник по православной культуре, получивший в российской школе широкое распространение. Учебник не был формально одобрен Минобрнауки, но имел рекомендательный гриф некоего координационного совета этого министерства Московской Патриархии. Вскоре после выхода пособие подверглось острой критике как в светской прессе, так и в выступлениях некоторых священнослужителей. Внимание критиков привлекли прежде всего высказывания автора, которые можно было истолковать как ксенофобные или недоброжелательные по отношению к определенным конфессиям. Но, пожалуй, в большей степени учебник привлекал внимание какой-то воинственной антинаучностью.

В частности, А.В. Бородина отвела немало страниц (С. 42—47) под обоснование подлинности Туринской плащаницы, хотя ни Ватикан, ни Московская Патриархия официально не признают ее подлинным погребальным покровом Иисуса Христа. Как об абсолютной истине рассказывает учебник о явлении во сне завоевателю Тамерлану «лучезарной Девы», Всемирном потопе, Ноевом ковчеге, при этом, не довольствуясь библейскими текстами, привлекает псевдосвидетельства об открытии в наши дни обломков ковчега. Некоторые же страницы пропагандируют даже не веру, а суеверия: например, утверждение, что с похищением в 1904 г. иконы Казанской Богородицы «верующие связывают поражение России в войне с Японией» (С. 219). И уж верхом абсурда выглядит в изложении А.В. Бородиной история Великой Отечественной войны, которая, оказывается, была выиграна благодаря ливанскому митрополиту Илии Карами, якобы рассказавшему Сталину о требовании явившейся к нему в огненном столпе Богородицы: открыть ради победы храмы и отслужить в Москве и Сталинграде молебны перед Казанской иконой.

В последующие издания учебника А.В. Бородина, вероятно, под влиянием критики[2] внесла отдельные изменения. Исчезли рассказы о «чудесах» в годы Великой Отечественной войны, исправлено «сенсационное» утверждение, будто похищенный в 1904 г. образ Казанской Богородицы «хранится в одном из католических монастырей Португалии». Однако концепция учебника не изменилась. В дальнейшем значительная часть его материалов вошла и в другие учебные пособия А.В. Бородиной.

Еще большую известность приобрела линия учебных пособий Л.Л. Шевченко «Православная культура»[3], выпущенная в виде книг для 1 — 11 классов средней школы, затем неоднократно переиздававшихся стереотипными изданиями[4].

В отличие от учебника А.В. Бородиной, у Л.Л. Шевченко отсутствуют высказывания, которые можно трактовать как выражение нетерпимости к представителям других национальностей и вероисповеданий. Поэтому, возможно, пособие «Православная культура» и не привлекло внимание т.н. «светского общества». Резкой критике «за чрезмерную толерантность» Л.Л. Шевченко подверглась только в националистической прессе и на сайте А.В. Бородиной. Критиков, декларирующих свою православность, не смутило даже то, что на форзаце каждой книги Л.Л. Шевченко стояло благословение патриарха Алексия II.

Между тем «Православная культура» заслуживает серьезного аналитического разбора именно как учебное пособие.

Нельзя не отметить, что работа Л.Л. Шевченко охватывает объемный материал, связанный с историей христианства, православным вероучением и обрядностью. С одной стороны, автор постоянно ориентирована на межпредметные связи, старается раскрыть содержание занятий с помощью текстов из художественной литературы. С другой стороны, для этого чаще используются произведения не литературных классиков (А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Н.А. Некрасов, А.А. Кольцов и др.), а стихи и проза малоизвестных писателей[5]. Правда, иногда эти тексты выглядят вполне уместно и успешно решают поставленную автором цель. Например, остроумное стихотворение Н. Орловой «Фарисей» прекрасно и в доходчивой форме раскрывает детям дух евангельской притчи[6]. Но, к сожалению, большинство текстов неклассиков отличаются, скорее, торжественной слащавостью и вряд ли могут привлечь внимание учащихся.

Еще меньше могут служить этой цели иллюстрации. Известно, что такой внетекстовый компонент, как иллюстративный материал, имеет огромное значение для учеников начальной школы. Это, безусловно, знает и доктор педагогических наук Л.Л. Шевченко. Но иллюстрации в ее книгах, рассчитанные на младших школьников, представляют собой главным образом иконописные изображения, смысл которых будет непонятен не только детям, но и иным невоцерковленным учителям[7].

Порой же иллюстративный материал разительно не соответствует содержанию учебного пособия. Так, в книге «Православная культура» (2-й год обучения. Кн. 2) раздел «Радость православной веры», с которого начинается пособие, сопровождается изображением мрачного архангела, держащего чашу с лежащим в ней обнаженным младенцем. Этот рисунок может вызвать у детей ассоциацию с чем угодно, только не с понятием «радость».

Довольно странным представляется и выбор некоторых тем для занятий. Вполне логично, что Л.Л. Шевченко стремится ознакомить детей с жизнью святых. В книге 5-го года обучения из двенадцати тем половина жизнеописаний (фактически больше, т.к. в ряде рассказов описываются несколько персонажей) посвящена мученикам за веру, при этом автор дает довольно подробное описание истязаний и казней. Зачем на этом сделан упор, понять трудно. И уж совсем непонятно, для чего в книге 3(4) годов обучения надо помещать рассказы об убитом некими «бандитами» (непонятно где и неизвестно когда) пограничнике Родионове[8] и убийстве трех монахов Оптиной пустыни душевнобольным солдатом-«афганцем» (впрочем, кто и почему убил, из рассказа тоже понять нельзя). Конечно же, такие трагические истории, тем более очень невнятно изложенные, не могут быть темой урока.

Пожалуй, самый серьезный упрек, который следует предъявить пособию «Православная культура», заключается в полном несоответствии критерию научности. Согласно требованиям образовательных стандартов, информация, передаваемая с помощью учебника или учебного пособия, должна быть научно достоверной, соответствовать современному состоянию изучаемой науки. В соответствии с требованиями принципа научности все приводимые в учебнике факты должны знакомить с методами научного познания окружающего мира. Учебное же пособие Л.Л. Шевченко отличается еще меньшей степенью научности, чем учебник А.В. Бородиной.

Прежде всего, это относится к страницам, посвященным библейской истории. Все тексты Священного Писания Л.Л. Шевченко трактует как абсолютную истину, которую можно воспринимать только буквально. Порой это приводит к неловкой ситуации. Так, в книге 2-го года обучения автор разбирает известную евангельскую притчу о горчичном зерне в следующих словах: «Это зернышко, хотя и меньше всех семян, когда вырастет, становится деревом. Так и Царствие Небесное, начавшись с одного малого доброго поступка человека, со временем становится могучим деревом добродетелей, выросшим в его сердце» (С. 86). Но горчица не дерево, а маленькое однолетнее растение, и повторять ошибку евангелиста Матфея в современном учебном пособии значит грубейшим образом нарушать принцип научности.

Встречается подобная антинаучность и когда автор касается вопросов отечественной истории. Допустим, утверждения, что Великая Отечественная война началась 21 июня, а Николай II отрекся от престола «после октябрьского переворота», можно объяснить описками (хотя как их не заметили при подготовке к публикации?).

Но на какие источники опирается фраза из книги 3(4) годов обучения, будто Александр Невский отстоял «границы Руси от хитрых завоевателей, пришедших на Русь, чтобы отнять христианскую православную веру» (С. 47)? Такое, прямо скажем, нелепое объяснение конфликтов Великого Новгорода со своими западными соседями невозможно встретить не только в современном учебнике истории, но и в дореволюционной учебной литературе. Нет такого утверждения даже в Житии благоверного князя Александра Невского!

А если взглянуть в той же книге учебного пособия на страницы, посвященные Великой Отечественной войне, то мы сталкиваемся даже не с ненаучностью, но с примитивной пропагандой современных псевдорелигиозных измышлений. Учебное пособие Л.Л. Шевченко, как и первое издание учебника А.В. Бородиной, связывает победу над гитлеровской Германией с покровительством, которое оказала СССР икона Казанской Богородицы:

«Но, как и во все времена в борьбе с врагами Отечества, христиане надеялись на помощь Божию. В молитвах они обращались к Богу и Богородице, прося о даровании победы. И было христианам чудесное знамение (выделено нами. — А.И.): Сама Богородица для спасения Руси повелела открыть в стране все закрытые храмы, служить молебны перед чудотворной иконой Божией Матери «Казанская». Так и было сделано. Святая икона Божьей Матери начала свое шествие по России. Крестным ходом обнесли икону вокруг блокадного Ленинграда, вокруг осажденной фашистами Москвы… Отступил враг. Из Москвы была перевезена чудотворная икона в осажденный Сталинград. Она находилась на правом берегу Волги среди наших войск. Перед чудотворным образом служили молебны» (Шевченко. 3(4) годы обучения. Кн. 2. С. 140).

Весь этот текст отличается от помещенного в соответствующем разделе учебника А.В. Бородиной только отсутствием ссылок на ливанского митрополита, которому якобы явилась в огненном столпе Богородица. Вместо него «чудесное знамение», которое помогло спасти Россию, было явлено неким анонимным «христианам». Но если А.В. Бородина все же убрала упоминание о мнимых чудесах Казанской иконы из последующих изданий своего учебника, то Л.Л. Шевченко добросовестно перепечатывает их в каждом стереотипном издании. Впрочем, одного чуда автору показалось недостаточно, и она вставила в ту же книгу своего пособия «рассказ» неназванного офицера, согласно которому при штурме Кёнигсберга в 1945 г. по молитве анонимных священников, приглашенных анонимным командующим фронтом, у немцев прекратило действовать все оружие, и они вынуждены были сдаться Красной Армии[9].

Все это, на наш взгляд, наглядно показывает, что «Православная культура» Л.Л. Шевченко не только не является культурологическим учебником, но даже как катехизаторское пособие должно вызвать серьезные претензии. Не может не удивить то обстоятельство, что рецензентами книги указаны 7 (семь!) уважаемых кандидатов и докторов наук и один заслуженный учитель, а в научно-редакционном совете значится даже сам президент Российской академии образования…

Священнослужитель об основах религии

В связи с началом преподавания ОРКиСЭ в ряде регионов с 2009 г. в порядке эксперимента появляется модуль ОПК, разработанный протодиаконом А.В. Кураевым[10]. Это, кстати сказать, единственный до настоящего времени религиоведческий модуль, автором которого является православный священнослужитель[11].

К счастью, в учебнике «Основы православной культуры» агрессивность не ощущается. Напротив, в ряде аспектов учебник выгодно отличается от вышедших ранее пособий. Модуль А.В. Кураева представляет собой не чисто катехизаторскую, но в определенной степени культурологическую работу, хотя и написанную с позиции воцерковленного человека.

Все проблемы культуры, нравственности, подростковой психологии сконцентрированы автором вокруг главного вопроса — смысла жизни и ее основных ценностей, рассматриваемых автором с христианских позиций. Учебник, разделенный на отдельные уроки (вместо параграфов), знакомит учеников с основными положениями христианства вообще и православия в частности, лежащих в основе православной культуры. Тексты в основном понятны аудитории, на которую рассчитаны, аппарат усвоения знаний и умений обучающимися хорошо продуман автором. В учебнике А.В. Кураева отсутствуют псевдоисторические «чудеса», которые занимают видное место в книгах А.В. Бородиной и Л.Л. Шевченко. Напротив, автор старается подчеркнуть, что излагает не обязательную для всех истину, а позицию верующих[12].

Представляют интерес и некоторые трактовки А.В. Кураевым отдельных мест из Библии. Если Л.Л. Шевченко воспринимает каждое слово Писания буквально (пример с горчичным зерном), то А.В. Кураев порой деликатно отмечает: те или иные высказывания в священных текстах отражали представления людей прежней эпохи, которые не обязательно разделяются нашими современниками.

В частности, комментируя слова псалма об укушенной змеей лани, А.В. Кураев замечает: «В библейские времена люди считали, что олени воюют со змеями. Они полагали, что укус змеи для лани опасен, но если лань быстро напьется воды, то вымоет из себя весь яд» (С. 65). Здесь не говорится прямо, что автор псалма ошибался, но намек будет безусловно понятен ученикам (если так «считали в библейские времена», то конечно же не считают сейчас).

И все же к содержательной части учебника А.В. Кураева возникают вопросы, на которые автор ответа не дает.

Так, содержание третьего урока строится на поступке мальчика Вани, который спас от собаки котенка и объяснил товарищам, что справиться со страхом ему помогла мысль о Боге. После этого, отмечено в учебнике, «ребята в недоумении замолчали», т.к. «Бог» оказался для них «новым словом» (С. 8). И где можно встретить класс, состоящий сплошь из таких незнаек? Даже самые младшие школьники что-то знают о Боге и отнюдь не воспринимают это слово как незнакомое. Явно неудачно сформулированы и вопросы к этому тексту: «Можно ли назвать Ваню православным человеком?», «Как его убеждения проявились в его поступке?» (С. 11).

В тексте Ваня ничего не говорит о православии, это слово даже не упоминается на уроке. Может, автор хотел сказать, что только православный мог совершить такой добрый поступок? Неужели же, например, баптист или буддист был бы на это неспособен[13]?

Понятно и доступно написан четвертый урок, посвященный православной молитве. Но разбор молитвы «Отче наш» может вызвать недоумение не только у ребенка. А.В. Кураев старается пояснить каждое слово: «Отче» означает «отец» и относится к Богу, «иже» — «который», «еси» — «ты есть»: все это вполне понятно. А вот с «небесами» получается какой-то «сумбур вместо музыки». «Это не то небо, по которому плывут облака, — поясняет А.В. Кураев. — В молитвах небо — это указание на Бога или на ангелов» (С. 14). И как же будет тогда звучать по-русски начало молитвы? «Отец наш, который есть на Боге или на ангелах»? Видимо, все же понятие «небеса» указывает не просто на Бога и ангелов, а на место их обитания. И, добавим, «в библейские времена», когда появилась молитва, люди считали, что этим местом является именно «то небо, по которому плывут облака». Почему об этом не пожелал сказать А.В. Кураев, непонятно.

Кстати, когда автор начинает уже в четырнадцатом уроке разбирать молитву «Богородице Дево, радуйся!», он объясняет: «Дево и Марие — формы звательного падежа» (С. 51). А.В. Кураев явно не учитывает, что ученики 4-го класса не знают и не обязаны знать этот падеж, который давно отсутствует в русской грамматике.

Некоторые темы в учебнике А.В. Кураева не до конца развиты, порой даже оборваны. Показателен в этом смысле спор врача и священника (тринадцатый урок) о милосердии к заключенным. Врач настаивает на гуманности, а священник на суровости, но затем уступает доводам собеседника. Рассказав о споре, А.В. Кураев пишет: «Священником был святой Филарет Московский». У всякого прочитавшего это место возникает вопрос: кто же был врач? Ответа нет.

А ведь этим врачом был выдающийся благотворитель Федор Петрович Гааз[14], еще при жизни известный московской бедноте как «святой доктор». Католическая церковь канонизировала его примерно в те же годы, когда православные причислили к лику святых митрополита Филарета. Рассказ о Гаазе мог послужить прекрасной иллюстрацией к теме взаимодействия христианских культур. К сожалению, А.В. Кураев явно не хотел развить такую тему[15].

Еще ярче могла бы продемонстрировать взаимодействие религиозных культур приведенная А.В. Кураевым в двадцать пятом уроке легенда о царевиче Иоасафе. Любому религиоведу (да и школьникам, изучающим модуль «Основы буддийской культуры») известно, что эта легенда заимствована византийцами из жизнеописания Будды (Иоасаф — производное от Бодхисатвы, одного из имен основоположника буддизма). Увы, автор избегает подобных сопоставлений: очевидно, чтобы не породить у школьников сомнений в достоверности легенд, признаваемых церковью. Кстати, Иоасаф-Будда признан православным святым, о чем в учебнике не сказано. А.В. Кураев вообще пишет о святых очень коротко и непонятно для детей: «Святой — такой добрый человек, в сердце которого родился духовный опыт» (С. 69). А о месте, которое занимают святые в православном вероучении, не говоря уж об их чинах, в учебнике нет ни слова.

Известно, что важной основой любого религиозного учения является представление о загробной жизни, которая выступает как воздаяние за жизнь земную. А.В. Кураев вроде бы не обходит этот вопрос, он посвящает ему несколько страниц, но толкует его совсем не на уровне восприятия младших школьников. Загробную жизнь он объясняет самыми общими фразами типа: «Бессмертие человека может не обрадовать его. Качество бессмертия зависит от качества любви. Если человек не любил Бога и других людей, то он и в вечности останется одиноким» (С. 75). Что это за «качество бессмертия» и как о нем должен говорить в классе учитель? В другом же уроке А.В. Кураев вообще сводит идею воздаяния к мукам совести.

Объясняя детям слова Христа: «Что пользы человеку, если он весь мир приобретет, а душе своей повредит?», автор дает такую трактовку этой фразы: «Можно всех сокрушить, двигаясь к вершине власти. Весь мир будет бояться такого «героя». Но там, на вершине, ему будет очень холодно, потому что он окружен лишь страхом и ненавистью. Пусть лучше немногие люди о тебе знают и тебя любят, нежели весь мир будет тебя бояться» (С. 20—21). Пример явно неудачный: для большинства тиранов и диктаторов неограниченная власть являлась величайшим наслаждением, и они отнюдь не чувствовали себя «холодно» на своей вершине.

Можно ли всерьез считать, что, скажем, Наполеон, Гитлер, Сталин, Мао Цзэдун, Ким Ирсен и им подобные, пребывая у власти, ощущали «холод и одиночество» или же что их окружали только «страх и ненависть»? Напротив, многие люди восхищаются «крутостью» правителей и преклоняются перед ней — историческим примерам несть числа. Главное же то, что слова Христа подразумевали, конечно, не муки одиночества для человека, который «весь мир приобретет», но воздаяние в загробной жизни. «Повредить душе своей» могло означать только одно — обречь ее на вечные страдания в аду.

Довольно неясно дано А.В. Кураевым и объяснение почитания образов в православии. «Христиане не молятся иконам, — пишет он в тексте пятнадцатого урока. — Они молятся перед иконами. Христиане молятся тому, кого они видят на иконе» (С. 54). Сказанное вызывает серьезные сомнения.

Во-первых, далеко не все христиане «молятся перед иконами»: протестанты, например, этого не делают. Во-вторых, само утверждение, что христиане молятся не иконам, а тому, кто на них изображен, противоречит представлениям и действиям большинства практикующих православных (да и католиков). Существует, в частности, представление о «намоленных» иконах, которые почитаются гораздо больше, чем новые, хотя бы изображения на них были абсолютно одинаковы.

Еще показательнее почитание чудотворных икон: традиция приписывает способность чудотворения не просто какому-либо святому или Богородице и не любому их образу, но именно конкретной иконе (и в меньшей степени ее списку). В честь таких икон установлены даже праздничные дни. Более того, многие православные, как известно, считают (и церковь их в этом не разубеждает), что определенные иконы «специализируются» на определенного вида помощи. Так, икона «Неопалимая купина» оберегает от пожаров, а «Неупиваемая чаша» спасает от пьянства.

К сожалению, сознательные или бессознательные неточности и недоговорки протодиакона А.В. Кураева снижают ценность его в целом полезного учебника.

Ересь светских людей

В отличие от А.В. Кураева, авторы еще одного учебника по «Основам православной культуры»[16], кажется, светские люди (хотя один — профессор духовной семинарии, другой — магистр богословия). Однако большинство рецензентов и консультантов — духовные особы, включая архиепископа Томского и Асиновского Ростислава. Уже прочитав их список, готовишься столкнуться с активным катехизаторским подходом к курсу. Во многом эти ожидания оправдываются.

Как и модуль, разработанный А.В. Кураевым, учебник Т.А. Костюковой и др. состоит из тридцати уроков. Авторы умело вводят обучаемого в суть темы. В ходе второго урока ученик получает четкое представление о сущности религиозной культуры и ее составляющих, нравственном законе жизни, рядом понятий (вера, молитва, священные предметы, религиозные практики). В то же время определенные высказывания учебника уже вначале вызывают определенную настороженность.

«Наиболее распространенными в мире религиями сегодня являются христианство, ислам, буддизм и иудаизм, — пишут авторы. — Для нашей страны эти религии считаются еще и традиционными» (Костюкова и др. С. 11). Кем считаются? По каким признакам? В чем отличие традиционных религий от нетрадиционных? Ответ не дается.

Затем начинается раздел «Введение в православную культуру», охватывающий восемь уроков. Здесь расположение материала вызывает еще больше вопросов. Третий урок называется «Колокола», четвертый — «Православный храм». Затем идут темы: «Как христианство пришло на Русь», «Жизнь Иисуса Христа», «Библия и Евангелие. Святые равноапостольные Кирилл и Мефодий», «О душе»… Почему учебник надо начинать с темы колоколов и колокольного звона? Ведь это лишь один из элементов (не самый существенный и не повсеместно встречающийся) религиозного искусства. Есть ли смысл детально знакомить с ним детей, еще не получивших представления о самом вероучении?

Четвертый урок «Православный храм» дает очень краткое описание храмового здания (материала меньше, чем на одно занятие), а продолжение темы идет только в одиннадцатом и двенадцатом уроках («Как вести себя в православном храме» и «Внутреннее строение и убранство храма»). Зачем понадобилось разрывать темы, очевидно вытекающие одна из другой? Уроки, которые должны ознакомить детей с христианским учением, идут не первыми и отнюдь не в хронологическом порядке. Почему авторы поместили рассказ о Библии и Христе уже после урока, посвященного крещению Руси, совершенно непонятно.

Говоря о православии, учебник (как, впрочем, и учебник А.В. Кураева) не упоминает о других направлениях христианства. Думается, напрасно: ведь скоро на уроках истории дети об этом услышат. Еще хуже, что авторы не имеют четкого представления об ареале распространения православия[17].

Девятый и десятый уроки посвящены теме души. Это представляется оправданным. Но ни в одном из уроков не говорится о главном: что же такое душа?

Определение понятия отсутствует как в основном тексте, так и в приложенном словаре. Читая, встречаешь общие фразы типа «Тело человека является частью материального мира, а своей душой он причастен к миру духовному»[18]. Для православных душа  — лишь «самое главное, что есть в человеке» (Т.А. Костюкова и др. С. 54).

Ничего не сказано в тексте и о загробной жизни, хотя учение о ней является буквально основой христианской веры. Упоминается, правда, о бессмертии души. Но это понятие остается не раскрытым для детей. Впрочем, так с этим вопросом обстоит дело и в других учебниках…

Четырнадцатый и пятнадцатый уроки посвящены иконе, притом отдельный урок раскрывает тему «Отличие иконы от картины». Вообще-то такое отличие можно разъяснить детям за несколько минут, но авторы уделяют этому значительно больше времени.

Еще хуже, что объяснение отличия отнюдь не во всем соответствует действительности: «На иконе изображены удлиненные плоские фигуры, отсутствует задний план и линия горизонта» (С. 82). Такое утверждение было бы справедливо для средневековой иконы, но не современной. Сами же авторы опровергают себя, помещая в учебнике изображение икон Серафима Саровского, где фигуры объемны и задний план имеется (С. 141).

Трактовка поклонения иконам не расходится с соответствующим местом в учебнике А.В. Кураева, но затрагивает вопрос о чудотворных иконах, который А.В. Кураев обходит. «Конечно, верующие молятся не самой иконе, а тому, кто на ней изображен, — пишут авторы. — Некоторые иконы в православии считаются чудотворными. Люди верят, что после молитвы перед ними могут исполниться самые сокровенные желания, что такие иконы могут принести больным выздоровление, отвести от дома беды, помочь создать семью или родить ребенка» (С. 81). Таким образом, вторая фраза серьезно (по крайней мере, на взгляд невоцерковленного человека) противоречит первой. Выходит, что именно определенные иконы (а не тот, кто на них изображен!) исполняют желания, приносят разные блага и др. Молитва же перед другими иконами, получается, не может дать результатов.

Как же можно безоговорочно утверждать, что «верующие молятся не самой иконе»? Думается, учителю нелегко будет объяснить это детям.

Вообще, некоторые важные вопросы, относящиеся к вероучению, изложены невнятно не только для ученика, но и для преподавателя. Это относится, например, к рассказу о таинстве крещения, содержащемуся в двадцать первом уроке «Чудо. Таинства».

Авторы ничего не говорят о том, что каждый человек в соответствии с учением церкви рождается отягощенным первородным грехом. Хотя о грехопадении Адама говорится гораздо раньше, почему-то в уроке «Как христианство пришло на Русь» крещение смывает этот грех. Авторы Костюкова и др. приводят слова Христа: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царство Божие» (С. 118), но никак не их объясняют, хотя ребенку эти слова едва ли могут быть понятны.

Не соответствует современной (а для ряда православных народов и прошлой) обрядовой практике и описание таинства: «После чтения особых крещальных молитв священник три раза погружает в воду взрослого или окунает в купель с водой ребенка» (Там же). В современной традиции крещаемых взрослых (иногда и детей) не окунают, а окропляют водой.

Кстати, сообщая, что во время таинства человеку сообщается Божия благодать («христиане верят»), учебник не раскрывает и этого понятия (его нет даже в словаре). Столь же непонятно утверждение в пятом уроке «Как христианство пришло на Русь» о том, что «через любовь, послушание и веру в Бога люди смогут спастись (от чего? — А.И.) и обрести вечную жизнь». Разве, согласно вероучению, не все люди обладают бессмертной душой? А.В. Кураев по этому поводу написал хотя бы о «разном качестве бессмертия», здесь же, похоже, таковое вообще отрицается для грешников.

Некоторые рассказы, содержащиеся в учебнике, показывают жизнь современного православного христианина (а к таковым все же причисляет себя большая часть населения РФ) в малореальном идеализированном виде.

«Православные стараются бережно относиться к словам, — уверенно заявляют авторы, — быть очень внимательными к своим речам, не произносить пустых и грубых слов» (Костюкова и др. С. 74). Но ведь это относится не к православным, а к любому воспитанному человеку, вне зависимости от его отношения к религии. Еще менее жизненно звучит фраза: «Верующие обращаются друг к другу «братья и сестры во Христе», желают друг другу при прощании: «Храни вас Бог» (Там же. С. 174).

Такое, вероятно, можно услышать от насельников монастырей, но уж никак не от подавляющего большинства верующих. Для чего рисовать перед детьми сусальную картинку, если они сами смогут убедиться в несоответствии ее действительности?

Обращает на себя внимание и то, что в некоторых случаях при попытке использования межмодульных связей ученикам предлагаются невыполнимые задания. Так, в задании к одиннадцатому уроку «Как себя вести в православном храме», предлагается: «Узнайте у своих одноклассников, изучающих основы других религиозных культур, с какими священными сооружениями и правилами поведения в них они познакомились» (Костюкова и др. С. 67). Это же задание повторяется в тексте двадцать второго урока «Христианские заповеди»: «Узнайте у своих одноклассников, изучающих основы других религиозных культур, есть ли в этих культурах понятие «заповеди». Если есть, то как они звучат?» (Там же. С. 126). Получить такую информацию дети, конечно, в состоянии. Но не у одноклассников, т.к. на практике ученики одного класса изучают обычно один общий для всех модуль.

Крайне сложно дать ответ и на вопрос к тринадцатому уроку «Православная молитва»: «Как вы думаете, почему верующие люди стараются следить за своей речью, не употреблять скверных слов и не ругаться?» (Там же. С. 77). Такое поведение зависит прежде всего от воспитания (отнюдь не обязательно религиозного) и распространять его автоматически на всех верующих неправомерно.

Непродуманным выглядит и задание к восемнадцатому уроку «Календарный год в православии»: «Прочитайте в словаре про Юлианский и Григорианский календари. Расскажите, от какого события ведется в них счет лет» (Там же. С. 99). Авторы явно забыли, что не только в словаре, но и в тексте урока о Юлианском календаре ничего не сказано, и таким образом ученики без привлечения дополнительных материалов не смогут об этом узнать.

В целом же учебник Т.А. Костюковой и других авторов, на наш взгляд, уступает учебнику А.В. Кураева по четкости, методическому уровню, последовательности подачи материала. На сегодняшний день, поскольку существует обязательный модуль ОПК, последний учебник может быть использован преподавателями, по крайней мере, с большей пользой, чем остальные.

Тем не менее ни один из рассмотренных выше учебников не может считаться чисто культурологическим. Каждый в той или иной степени не столько знакомит детей с религиозными культурными традициями, сколько стремится привить ребенку догматические представления о природе и обществе, свойствах человека, а также о правилах поведения и мышления верующего данной религиозной конфессии.

Все учебники нацелены на отказ ученика от любой рациональной проверки религиозной догматики и сравнения сообщенных ему догматических положений с иными мнениями. В результате такого обучения ребенок должен принимать за истину любые сообщения, исходящие от религии, и воспринимать как ложь любую информацию, противоречащую субъективным религиозным постулатам.

Федеральный перечень учебников, рекомендованных (допущенных) к использованию в образовательном процессе в общеобразовательных учреждениях на 2013/2014 учебный год

Утвержден приказом Министерства образования и науки Российской Федерации

от 19 декабря 2012 г. № 1067

Зарегистрирован в Минюсте РФ от 30 января 2013 г. Регистрационный № 26755